Если у меня с ней дружеские отношения, то она мне допустим с этой должностью, которую мне предлагают, директор предложил. Я-то сделала вид, что я не знаю, но Валентина мне об этом сказала, говорит, слушай, соглашайся, потому что нормальные, говорит, там деньги. То есть она могла директору кого-то другого предложить там например. А предложила меня директору.

(записано И.Емельяновой – г.С.Петербург)

Нарезка

На дне меня – роспись о сдаче в залог и отпечатки чьих-то пальцев.
Потрёпанные старые кресла как древние горбуны-побирушки окружали втоптанный в пол голубоватый ковёр (скорее не ковёр, а коврик). На одном из них меня и забыли.
Унылая комната освежалась только замученными фиалками на подоконниках, глядя на них, подумала о себе (да нет, просто вспомнила, думать мне уже нечем). Телевизор шуршал и умел показывать только серый снег, и тот падающий горизонтально, справа налево.
Острые колени до самого лба в разводах от растёкшейся туши больно впивались в лицо. Холодно. Закройте окно.
Где же хозяин-мастер, кто будет меня пользовать на этот раз?
Корочки лимона за занавеской. От моли, что ли? Но всё равно, приятно их видеть – домашний уют.
А вот и хозяин. Да он прекрасен! С красноватыми глазками, чубчиком во всю голову, покрывавшим обширную лысину, подозрительной щетиной и обтянутым джемпером брюшком, устало повисшим над ремнём.
Простите, а у Вас деньги есть?
Вы меня обижаете.
Так почему же ничем не угостите?
Да я как-то не подумал, что, это необходимо?
А я не проститутка, просто у меня, как оказалось, друзья слишком хорошие. Скинули меня Вам, а сами смылись.
Нехорошо.
Да уж. Ну так что, в меню – одни лимонные корки?
Да, я попрошу кого-нибудь из охраны.
Попробуйте.
Я сейчас.
По тому, как долго он «просил охрану» купить что-нибудь, я поняла, что ближайший магазин находится не близко, и путь до него долог.
Хозяин вернулся с умильной улыбкой, нарезками какой-то рыбы, бутылкой джина, коробкой сока и батоном хлеба. Ничего из перечисленного его не украшало (честно говоря, я ещё не встречала человека, которому была бы к лицу рыбная нарезка).
Через час мы познакомились, выпитый джин пробудил в собеседнике вывалить передо мной всё содержимое своей «исстрадавшейся» души. Ещё через два часа его несчастия заняли всю комнату и дурно пахли. Я объяснила, что хочу спать и не буду его больше слушать. Но он всё равно был счастлив.
…Прошло три дня, а за мной так никто и не приехал. Продали насовсем. Москва город чужой, злой, недружелюбный, и мне ничего не оставалось, как остаться жить в горбатых креслах моего покупателя.
…Уже месяц. А он, наверное, ненормальный – даже не приставал ни разу. Ходит вокруг меня, как наседка вокруг кладки, улыбается, кормит, накупил тряпок… Для чего ему это надо? Может, каннибал – откормит, выхолит и съест? Признаться, эта идея меня радует больше, чем его планы о свадьбе. Не верю я в бескорыстие и цели понять не могу. И вообще, не нравится мне его хитрая плешь.
…Мой красавец решил сделать мне подарок: познакомить с окрестными улицами не только из окна. Знакомь, знакомь, кретин.
…Живу уже полгода. Хорошая хозяйка (он так говорит), обзавелась мебелью помимо кресел, ковёр выкинула вон вслед за шторками. Его радость не знает пределов. Зато я знаю.
…Год счастья хозяина. Он празднует, купил мне цветы, побрякушки, шампанское. Лысина радостно светится, глаза краснеют пуще прежнего, брюшко за благодатный год округлилось. Всё это добро напилось за два часа до поросячьего визга, захрапев под столом, чем сделало мне самый большой подарок…
…Наконец-то я дома. Пусть меня не очень-то и ждали, зато – свобода, родной город, приличная сумма неродных хозяйских денег. Лишний только вопрос в моей голове: зачем этому странному человеку надо было со мной так носиться?