Я тоже ни к черту, дети замучили, да еще не слушают, я уже и матом их крою, ну доводят до истерики, а они в ответ сама такая и всё, детю 5 год, оно уже знает что такое секс, как целуются голые и т.д. Смотрят кино, показывают всякие сексы да мексы. Мы этого ничего не знали, а они всё знают. Боже, молодые ребята по улице шатаются некуда им податься, группами ходят по 12-13-15-18-20 лет, работы нет, курсов нет, только в автобусах и троллейбусах по карманам шастают. Боже что будет, что будет - пропали дети.

(из «Чёрного мойдодыра» - г. Херсон)

Маршрутный пёс

Мои глаза напоминали две тлеющие сигареты, когда я поздно вечером вышел из своего старого дома. Сердце по-прежнему пульсировало, но кровь растекалась не по венам, а вытекала прямо в полость моего растерзанного тела. Весь я был похож на маршрутного пса.
Итак, я, Маршрутный Пёс, ехал в автобусе, лёжа на полу среди человеческих ног и доносившихся сверху голосов.
Приближалась конечная остановка, и моё измученное тело собиралось на выход. «Приехали», - сказал водитель. Я спрыгнул с подножки и понёс свою плоть умирать в лес. Из пробитого насквозь пулями тела вытекала кровь. За мной оставались тёмно-красные следы. Мои глаза стали гаснуть, мысли кувыркались, переворачивались, наслаивались друг на друга. Я чувствовал, как холодеют мои лапы.
Через несколько минут моё изуродованное тело лежало, укутавшись смертью.
И вот сейчас я тебе всё это рассказываю.

Вот и всё

Человек заболел. О нём заботились. А через месяц он умер навсегда.

Ожидание

У ребёнка были мама и папа. Все его любили, но однажды ребёнок заплакал. Сейчас прошло уже с тех пор 57 лет, а он всё ещё плачет.

Долго

Человек жил. Но в один зимний вечер ему захотелось умереть, а ничего из этого не вышло.

Про освещение души

Облака. Дыры. Непонятные люди и непонятые люди почему-то всегда рядом. Живут и умирают. Кто-то оставил что-то. Кто-то совсем ничего, кроме пепла и жалкой пустоты. Для чего нужно то всё, для которого мы стремимся делать поступки, которые не отвечают общепринятым правилам морали?
Все ответы там. А здесь только пепел и ничего. Какие-то шуты решили сегодня выйти на улицу, чтобы танцевать. Им весело, потому что скоро май. Бесконечные сны этих шутов вдруг превратились во что-то облачное и мягкое. Вот ещё один повод для веселья. А вокруг люди, система, дурак или ещё что-нибудь хуже в несколько раз. Чувства, среди которых затерялась Любовь, а на первом плане ненависть бесконечно хочет вырваться из души и полететь вверх. Выше. Ещё выше. Они пытаются подняться над звёздами, но это никогда ни у кого не получится. Никто не скажет, хорошо это или плохо. Хотя нет. Сказать могут все. Шуты подобрались уже к твоей двери. Но ты им не открываешь. Ты боишься, потому что ты дура. Полная дура. Когда шуты доберутся до ЕЁ дома, она откроет им сразу. Ведь она является частью их мира. Я не знаю, будут ли они стучаться ко мне. Но очень сильно на это надеюсь и слушаю музыку и непонятные и непонятые голоса людей или таких же шутов. А может ни тех и ни других. Всё зависит от того, слушаю я или уже нет. Придуманные деревья и кусты, трава и земляника вокруг шутов. Они пытаются сорвать лепестки или ягоды, но ничего не получается. Особенно теперь, когда всё это засохло для долгой зимней спячки. Хотя сейчас скоро май. Но значит так надо. И спорить совсем не обязательно, потому что это бесполезно. Человек с длинными волосами и непонятным или непонятым взглядом устремил на меня свои чёрно-белые глаза. Что он хочет сказать, знают немногие.
…и шуты, и та, которая дверь откроет им сразу. Озарённая и дикая моя любовь рядом, но далеко, и я ищу шутов. Нахожу. И пока ни одного не потерял. Я знаю, что ты хочешь увидеть что-то новое, что-то особенное. Ты получишь это, только чуть позже. А сейчас просто жди шутов. Вместе с ними приду я – ещё кто-то или просто я. Почему не нравятся жёлтые стены, которые должны быть белыми? Почему? Ведь так всё намного интересней. Даже шире.